7
В тот вечер Хибари покинул школу поздно, погруженный в далеко не самые приятные раздумья. Он был уже недалеко от дома, когда вновь услышал звон колокольчика. На этот раз Кея среагировал мгновенно, и, подобно хищнику наметившему жертву, бросился следом.
Да, это был человек. Увидев стремительно приближающегося Хибари, он бросился бежать вверх по лестнице. Они бежали долго, пока не кончились ступеньки, но хищник оказался выносливее и вскоре настиг свою жертву, жестоко толкнув к стволу толстого дерева. Кея мимолетом отметил, что они были у какого-то храма.
Хибари крепко схватил незнакомца за руку и взглянул на него. Каково же было его удивление, когда перед ним предстало покрасневшее и испуганное лицо Цуны.
- Что ты… - только и мог сказать Кея, ослабляя хватку.
Увидев на земле разбитый вдребезги фурин и капли крови на осколках, он схватил Саваду за руку. Как и предполагал Кея, мальчик разбил колокольчик, который держал в руке, при падении. На нежной ладони появились рваные кровоточащие порезы. Хибари тотчас же коснулся губами ран, зализывая их. Цуна заворожено наблюдал, как поалели от крови губы хищника, как блестят немым желанием его глаза.
- Прости… - тихо выдавил Десятый, отстраняясь – Прости, что следил…
- Зачем? – Кея придержал его.
Пока Савада молчал, он достал платок и перевязал раненому руку.
- Люблю…
Это едва слышное слово прозвучало громким эхом в душе главы дисциплинарного комитета. Показалось, что даже сердце на мгновенье перестало биться, будто ждало этого слова целую вечность. Хибари вопрошающе взглянул на Цуну. Тот сидел бледный, слегка дрожа. Только щеки горели ярким румянцем. В широко раскрытых блестящих глазах отражался наступающий вечер и первые звезды. От испуга юноша начал покусывать пересохшие губы и сжимать кулаки.
А у Кеи просто пропали слова. Он хотел что-то ответить, но не знал что. Смутное чувство радости и теплоты от услышанных слов пробуждали в нем инстинкты, заслоняя собой трезвый разум. Легко покачнувшись вперед, он обхватил Цуну за талию и упал вместе с ним на каменную дорожку, осыпая его лицо и шею поцелуями.  Ему нравилось обжигать это замерзшее тело, прижимая его к себе. Он чувствовал, как слабые руки крепко сжимают его спину. Хибари игриво укусил любимого за ухо. Цуна невольно ахнул, краснея еще сильнее. Он прижался пылающими щеками к гладкой коже, провел рукой по черным мягким волосам. Кея осторожно подтянул его к себе, укрывшись за деревом, и запустил руку Саваде под рубашку. Он прошелся ладонью по плавным изгибам спины и остановился у ремня, решительно сжимая грубую ткань. Он жадно упивался поцелуями, не давая Цуне передохнуть. Хищник едва мог  сдерживаться, чтоб случайно не удушить в объятиях хрупкое существо, дрожащее от переполняющих его эмоций. Хибари растягивал долгожданный момент, лаская своего пленника, целуя, покусывая, полизывая его нежную кожу. Цуна закусил воротник своей рубашки, чтобы не застонать вслух. Кожа его стала необычайно чувствительной, и каждое прикосновение отдавалось в пульсе гулко и сбивчиво. Он стремительно терял контроль над собой, в то время как Хибари все решительнее обвивал его тело, зарываясь лицом в густые каштановые волосы. Наконец, Савада не удержался и застонал, заставив Кею выйти из сладостного транса. Юноша бросил жаркий взгляд на любимого и понял, что сейчас он не сможет остановиться. Хибари крепче прижал Цуну, ласково поцеловал в глаза, и его рука продолжила блуждать по чужому телу, опускаясь все ниже и ниже.
Десятый невольно сжал ноги. Кея заметил это и нагло скользнул рукой Цуне в брюки, сжимая чуткую кожу. Цуна тихо задрожал, опуская взгляд. Становилось немного страшно от того, что последует, но прервать их внезапную близость он не мог. Потерять Кею сейчас было равносильно смерти.
Хибари скинул пиджак, уложил на него любимого и начал расстегивать пуговицы на его рубашке. Савада пугливо перехватил его руки, заглядывая в глаза с немым вопросом. Тот лишь наклонился с легкой улыбкой, целуя тонкую шею.
Кея приспустил рубашку любовника, не торопясь стал целовать его плечо, опускаясь ниже. Придерживая подрагивающее тело Савады, он снял с него штаны и притянул к себе ближе. Цуна робко сжался, переворачиваясь на бок, не решаясь посмотреть на Хибари, пока тот снимал свою рубашку. Десятый продолжал кутаться в темные складки пиджака, пытаясь восстановить дыхание, пока не почувствовал нетерпеливое прикосновение языка на своей груди. Он с испугом отметил, что Хибари ласкает его сосок, не сводя с лица хищного взгляда. От этого Цуне стало не по себе, потому что в этих глазах было столько неудержимой страсти, какой мальчик даже в своих мечтах не мог представить. Кея успокаивающе провел рукой по его щекам, впиваясь жарким поцелуем в уже опухшие губы, проникая языком все глубже. Подступало чувство сладкого удовлетворения, будто наступил долгожданный момент.
Цуна начал нервно метаться, кутаясь в пиджак, дрожа как лист на ветру. Ему было страшно продолжать, и он боялся остановиться. Сказать что-либо он тоже не решался, не желая перебить размеренное дыхание Хибари. Кея тоже застыл, не решаясь более прикасаться к Десятому. Наконец, он все же приподнял и прижал испуганного Цуну к себе.
- Люблю – тихо прошептал он в самое ухо Саваде – И не причиню тебе боль.
Он почувствовал, как холодные ладони легли на его шею, как отступила дрожь и как мягкие губы нерешительно прикоснулись к его. Цуна молча давал согласие, обнимая горячее тело возлюбленного. Он слушал оглушающее биение сердца, учащенное дыхание, чувствовал безостановочные поцелуи, хаотично разбросанные по его телу. Савада добровольно позволил овладеть собой и, смущенно прикрыв глаза, предоставил Хибари полную свободу действий.
Последняя преграда между ними была сломлена и Кея, облизнув два пальца, стал проникать внутрь. Он чувствовал, как сжался Цуна, видел, как стиснулись его зубы, как напряглось тело. Юноша старался двигать пальцами осторожно, неторопливо, но вскоре задел что-то внутри и Десятый выпустил сладостный стон. Хибари, подстегиваемый мутным взглядом любовника, стал уверенно расширять узкий проход.
Савада уже не сдерживался. Он стонал, всхлипывал, тяжело дышал, обвивал шею партнера и сжимал шелковые пряди его волос во влажных ладонях. Кея терпеливо позволял ему до боли прижиматься к себе, одной рукой продолжая погружаться в напряженное тело, другой – наслаждаясь легкими прикосновениями к прогибающейся спине. Слушая страстную музыку откровенного тела Цуны, вдыхая его аромат, Хибари становилось слишком тяжело сдерживать животное желание завладеть им прямо сейчас. Меньше всего ему хотелось навредить Саваде, напугать его и сделать этот момент ненавистным.
- Хи… бари-сан, я сейчас… - прервал его мысли задыхающийся голос.
Кея ненароком двинул пальцами резко и почувствовал, как Цуна ослаблено опустился, а по их телам заструилась белая жидкость. Десятый, краснея, залепетал извинения, пока Хибари готовился к исполнению желаемого. Он натер спермой свою возбужденную плоть и, целуя своего партнера, начал медленно входить.
Савада сдавленно вскрикнул, впиваясь ногтями в плечи Кеи и прокусывая свои губы. Наступил момент, когда мысли куда-то испарились, разум переполнился эмоциями, голос и тело перестали слушаться. Хибари насаживал Цуну сильнее, погружаясь в него глубже, пытаясь успокоить его нежными поцелуями, слизывая с губ теплую кровь.
Казалось, это счастье длилось целую ночь. Любовники сплетались, словно ветки деревьев над ними, пока желание не удовлетворилось и оба погрузились в глубокий сон.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Хибари открыл глаза первым, разбуженный привычным щебетанием Хиберда. Солнце было уже высоко, но от его лучей двоих влюбленных спасала густая тень клена. Юноша неохотно повернулся и уткнулся лицом в мягкие волосы Цуны. Кея заботливо поправил на нем свой пиджак и нежно приобнял. Он тихо шептал спящему мальчику всякие нежные глупости, какие шепчут лишь влюбленные.
- Никому не отдам, не дам прикоснуться. Только мой…
Уже проснувшийся Савада невольно краснел, не решаясь открыть глаза и выдать себя. Он пытался уверить себя, что произошедшее не было сном. Цуна теперь понял, что происходит, когда Облако достигает Неба, укрывая его своей нежностью, но оставался еще один вопрос – что будет после?

THE END